Вековой юбилей дирижёра и композитора Леонарда Бернстайна три российских коллектива: Мариинский и Большой театры и Российский национальный оркестр почти одновременно отметили исполнением его комической оперетты «Кандид».
Я был на московских концертах: 26 сентября 2018 года в зале им. Чайковского в рамках ежегодного Х Большого фестиваля РНО и 29 сентября на Исторической сцене Большого театра.
Леонард Бернстайн (1918–1990) – выдающийся американский композитор, дирижёр, пианист, популяризатор академической музыки. Автор трёх симфоний, двух опер, комической оперетты, четырёх мюзиклов, трёх балетов и ряда других сочинений, нескольких популярных книг о музыке, телеведущий концертов классической музыки.
Дирижированию он учился у известного русского музыканта, главного дирижёра Бостонского симфонического оркестра Сергея Кусевицкого.
Как дирижёр Бернстайн владел огромным репертуаром, выступал с лучшими оркестрами мира. С 1958 по 1969 год был главным дирижёром Нью-Йоркского филармонического оркестра, сменив на этом посту Бруно Вальтера. Он дважды записал полный цикл симфоний Бетховена, все его фортепианные концерты с Кристианом Циммерманом. Записал цикл всех шести симфоний Чайковского.
Бернстайн последовательно пропагандировал в США музыку Густава Малера и Антона Брукнера. Он единственный из дирижёров дважды записал на видео все девять симфоний Малера – с нью-йоркским и венским филармониками. Худрук Госоркестра России им. Светланова Владимир Юровский назвал записи Бернстайна самыми точными относительно текста симфоний Малера. Огромной его заслугой стало то, что Малер стал одним из любимых композиторов Нового Света.
«Кандид, или Оптимизм» – самое знаменитое сочинение философа Франсуа-Мари Аруэ, известного под именем Вольтер. Из его философии выросла идеология Великой французской революции. Целью сатирических стрел Вольтера была философ Готфрид Лейбниц, утверждавший, что Бог не создал бы этого мира, если бы он не был бы лучшим из возможных миров. Вольтер издевательски преобразовал эти понятия и вложил в уста воспитателя Панглосса рефрен: «Всё к лучшему в этом лучшем из миров».
Философия оптимизма опирается на искажённую цитату из Нового завета: «Что ни делается, всё к лучшему!» Так она отложилась в головах большинства. На самом деле там написано так:
«Любящему Господа, действующему по Его изволению, всё содействует ко благу» (Послание апостола Павла к римлянам 8:28).
Почувствуйте разницу!
В 1953 году драматург Лилиан Хеллман, известная левыми взглядами, предложила Бернстайну написать оперу по повести Вольтера «Кандид». По её мнению, сюжет Вольтера стал в те годы актуальным. Это было время, когда разгул маккартизма и антикоммунизма напоминал средневековую «охоту на ведьм». А вольтеровский «Кандид» несёт мощный антиклерикальный заряд.
Мировая премьера оперетты «Кандид» состоялась 1 декабря 1956 года в одном из бродвейских театров и получила резко негативную реакцию критиков. По их мнению, партитура получилась слишком оперной, и постановка вскоре была снята с репертуара. После было несколько других редакций. Наконец, в 1982 году на свет появилась редакция, в наибольшей степени включившая наработки Бернстайна и получившая известность как «оперная». Эта редакция приглянулась многим оперным театрам и до сих пор служит основой для более поздних редакций. Наиболее полно отражает замысел Бернстайна запись 1989 года, которую он сделал для Deutsche Grammophon за год до смерти.
Сегодня «Кандид» Бернстайна – одно из самых известных его произведений, но в России очень мало знакомое. Исключение составляют увертюра к опере, часто звучащая в симфонических концертах, и ария «Glitter and Be Gay» («Сияй и чаруй»)
Два исполнения бернстайновского «Кадида» совсем не похожи друг от друга. В первую очередь атмосферой – и на сцене, и в зале.
В КЗЧ это была атмосфера юмора и даже лёгкого озорства. Главным «виновником» этой атмосферы был американский дирижёр Джозеф Олефирович за пультом РНО. Этот в прямом смысле крупный музыкант, с темпераментной мануальной техникой.
За пультом он, несмотря на внушительные габариты, очень подвижный и лёгкий в движениях, блестяще управлял оркестром, чутко откликавшимся на волю дирижёра, ставшего главным героем концерта.
Олефирович точно понимает стиль комической оперетты и умеет насытить атмосферу юмором. Что же касается сатиры – её недоставало в обоих исполнениях. Но это можно понять. Для современных актёров и музыкантов «маккартизм» и «охота на ведьм» понятия чисто умозрительные, в отличие от авторов, живших в реалиях тех лет.
На главные партии были приглашены зарубежные певцы, владеющие стилем бродвейских мюзиклов и оперетт, пусть даже в силу возраста подутратившие вокальные данные. И это правильное решение. В первую очередь потому, что отечественные исполнители показали, что уровень их владения английским языком ниже всякой критики.
Романтичный английский тенор Стивен Шонди – исполнитель заглавной партии – явную нехватку мощи компенсировал выразительностью и точностью интонирования. Как это ни странно, сегодня чистоту интонирования приходится ставить в особую заслугу вокалиста, а ведь ещё не так давно это качество было обязательным для певца.
Датский баритон Мортен Франк Ларсен бОльшую часть своих партий Панглосса и Мартена не спел, а проговорил, но это не помешало ему обворожить зал аристократизмом и шармом. Неплоха, но не более того, была сопрано из США Дженифер О’Лафлин в партии Кунигунды. У неё довольно-таки наполненное сопрано с красивыми верхами, но колоратурой она не владеет. Зачем приглашать на эту партию певицу без хорошей колоратуры, мне непонятно.
Ярче всех проявила себя меццо-сопрано из США Ким Крисвелл в партии Старухи. Щедро одарённая взрывным темпераментом и владеющая мастерством, она показала пример хорошего артиста мюзикла.
Вполне удачно вёл конферанс Александр Олешко. Украсил исполнение Хор Академии хорового искусства им. В. С. Попова. Великолепную форму продемонстрировал Российский национальный оркестр.
Несмотря на замечания по проблемам вокала, исполнение оперетты Леонарда Бернстайна «Кандид» в целом стало ярким и достойным финалом юбилейного Х Большого фестиваля РНО…
Выходя после «Кандида» из Большого театра, я вспомнил анекдот советских времён: «Почему у нас, что ни начни выпускать, на выходе всегда автомат Калашникова получается?» Вот и с Большим театром: что в нём ни ставь – всё равно «большая» русская опера выходит.
Так случилось и с театрализованным концертным исполнением оперетты Бернстайна. За пультом оркестра Большого стоял его художественный руководитель и главный дирижёр Туган Сохиев. Что же мы услышали? Информационно-точное, но при этом вяло, тускло и однообразно озвученное пространство, изредка нарушаемое короткими эмоциональными всплесками эпизодов, которые особо нравятся дирижёру. И это происходит с искрящейся, лёгкой и озорной партитурой, наполненной лирикой и юмором!
Было ощущение, что оркестрантам скучно играть так истолкованную музыку, – в отличие от оркестрантов РНО, только что исполнивших ту же самую партитуру с лицами, сиявшими от удовольствия.
Я не хочу разбирать исполнение солистов в концерте Большого театра. Не спорю, что вокально они были, может быть, и получше, чем солисты в КЗЧ.
Но – там слушатели веселились, хохотали и бурно хлопали после каждой арии. А из Большого в антракте сочилась публика, «голосуя ногами».
Почему я уклоняюсь от анализа отдельных исполнителей? Потому, что не они виноваты в том, что оказались беспомощными перед такими стилями музыки, как оперетта и мюзикл. Не их вина в том, что в наших консерваториях не учат стилистике пения в оперетте и мюзикле, приёмам микрофонного пения. А эти стилистики, как известно, весьма отличны от оперной и камерной. (Так же, как в наших музыкальных вузах практически не готовят ни концертмейстеров, ни оркестровых музыкантов. Все «заточены» на штамповку лауреатов международных конкурсов или, на худой конец, солистов.)
Но одного исполнителя в постановке Большого театра я обязан выделить. Это Пётр Маркин, прекрасно справившийся с тремя ролями: Рассказчика (а роль Рассказчика в «Кандиде» очень велика), Панглосса и Мартена. Он единственный показал владение спецификой опереточного жанра.
«Кандид» включён в репертуар Большого театра, так что есть надежда, что удастся ещё поработать над этим концертным исполнением.
Владимир Ойвин